Она сняла с него галстук, встав на цыпочки, обхватила его шею руками и прошептала:

— Я люблю тебя, Луис Анхель Мартинес. И никогда никого не любила, кроме тебя.

Она говорила это, прикасаясь своими губами к его, и страсть захлестнула Луиса. Они начали неистово целоваться. Последние сомнения исчезли.

Он был так красив, неотразимо красив. Ощущать его, чувствовать его запах… Не это ли вершина блаженства? — думала Шонтэль.

Ее мужчина… ее муж. Во всех смыслах. И когда они направились к кровати, они делали это вместе, по обоюдному согласию, чего ей так недоставало предыдущей ночью. Любить и быть любимой. Любить, ласкать, ощущать его тело, но в то же время знать, как глубоки его чувства. Знать, что это не только влечение плоти, но и сердца.

Как долго она была лишена всего этого. А теперь чувства, казалось похороненные, преданные забвению, возродились.

И когда он овладел ею, это было как давно забытое волшебство. Она видела над собой его лицо, его глаза, смотревшие на нее с обожанием, слышала, как он произносит ее имя, а затем покрывает ее тело страстными поцелуями, и она повторяла про себя лишь одно слово: ангел… ангел… ангел.

Это было божественно, и легко, и прекрасно, как и жизнь, которую им предстояло прожить вместе. Обхватив его ногами, она прижалась к Луису, наслаждаясь тем, что принадлежит ему, что они одно целое.

— Спасибо, — шепнул он ей, — спасибо, что ты есть и что ты любишь меня.

— Я не жила, а лишь существовала без тебя, Луис, — прошептала она в ответ.

— А я без тебя. — Он приподнялся на локте, чтобы получше всмотреться в ее лицо. Его глаза светились нежностью. — Где ты хотела бы жить? Если хочешь, я поеду с тобой в Австралию…

— Нет! Твоя жизнь здесь, Луис. И я рада буду остаться здесь, с тобой. — Кроме того, ведь она пообещала Эльвире, что не заберет у нее сына. Она не могла нанести ей такой удар после трагедии с Эдуарде Шонтэль ни за что не пошла бы на такой шаг.

— А как же твоя семья? — мягко напомнил ей Луис.

Секунду она колебалась, зная, что будет тосковать по родным. Австралия не так уж близко. С другой стороны, на самолете это лишь однодневное путешествие.

— Мы будем навещать их, разве не так? спросила она с надеждой. Он улыбнулся:

— Так часто, как тебе только вздумается, любовь моя. И уж конечно, я полечу в Австралию, чтобы встретиться с твоими родителями и обсудить с ними наши планы на будущее.

— Ладно, стратег, — съехидничала она. — Каковы же твои ближайшие намерения?

— Для начала сдержу данное Алану обещание — отвезу тебя в аэропорт и посажу на ваш самолет.

Слово он держал, и был прав, но у них оставалось так мало времени…

— Думаю, что смогу прилететь на следующей неделе.

Облегчение и благодарность с примесью разочарования.

— Это даст тебе время подготовить своих близких, — пояснил он и затем добавил:

— А мне своих.

— Твоя мать свое согласие уже дала, — напомнила она ему. Он кивнул.

— Просто хочу подготовить почву к нашему возвращению.

Она заулыбалась.

— Так, значит, ты полетишь в Австралию, чтобы соблазнить меня?

— Одну неделю без тебя я попробую выдержать. Но надеюсь, это будет наша единственная разлука, обещай мне.

Последовал долгий поцелуй.

— Обещаю, — прошептала она с грустью, прижимаясь к нему. Она готова повторять это снова и снова.

Стоит ли говорить о том, как Луис и Шонтэль провели оставшиеся часы? Это ясно и без слов. И утром в аэропорту Алан все понял. Достаточно было взглянуть на них.

Шонтэль и Луис стояли поодаль, как двое влюбленных, которым предстоит расстаться, хотя и ненадолго. Обещание Луиса не вызывало сомнений, как и изумрудно-бриллиантовый перстень, сверкавший на ее руке.

— Через неделю, — повторил Луис, перед тем как отпустить ее.

— Я встречу тебя в сиднейском аэропорту, пообещала Шонтэль.

— Буду звонить каждый день, — поклялся он.

— Да, да.

Ей уже надо было идти. Еще один быстрый поцелуй, и она устремилась за остальными пассажирами. Она вернется, вернется к нему, вернется в Аргентину. Навсегда.

Глава 19

— Объявляю вас мужем и женой.

Словами нельзя было передать те чувства, что испытывал Луис. Они скреплены узами брака и на земле, и на небе. Три долгих месяца он ждал этого дня, опасаясь, что что-то сорвется, хотя и знал, что это невозможно. Теперь он мог наконец вздохнуть с облегчением. Он и Шонтэль обвенчались.

Вне себя от счастья, он повернулся к ней и отвел фату с ее лица. Ее прекрасные зеленые глаза блестели от слез, так же как и в тот день, когда он сделал ей предложение, но в слезах этих не было ничего, кроме радости. А еще любви. Любви и бескрайнего, ослепляющего счастья.

— Теперь вы можете поцеловать невесту. Он обнял ее. Ты мое сердце, подумал он и поцеловал ее, чувствуя себя на седьмом небе. Муж и жена — одно целое. И они будут любить и лелеять друг друга до конца своих дней.

— Я люблю тебя, Шонтэль, — сказал он, оторвавшись от ее губ.

— Я люблю тебя, Луис Анхель Мартинес, ответила она, и это имя прозвучало для нее как волшебное заклинание.

— Ну что ж, сеньора Мартинес, — прошептал он ей на ухо. — Готова ли ты предстать перед миром в качестве моей жены?

— Хоть сейчас, — ответила она, глядя ему прямо в глаза.

Эти слова были музыкой для него. Шонтэль с ним, принадлежит ему, и этим все сказано. Впереди счастье, любовь, преданность. Они всегда будут честны друг с другом, этот урок не прошел для них даром. Больно было вспоминать о нем сейчас. В этот день боли не было, и Луис надеялся, что она осталась в прошлом.

Это было начало их совместной жизни.

Ведя ее под руку от алтаря, он ощутил прилив любви и гордости. Патрисио и Алан шли следом за ним, а жена Алана, Вики, и кузина Луиса, Мария, несли шлейф Шонтэль.

Его мать бросала розы к ее ногам, выглядела она, как и прежде, величаво. Луису до сих пор трудно было простить ей те два года, что она украла у них. Ты видишь? — мысленно говорил Луис, обращаясь к матери. — Это правильно. Это хорошо. Вот так и должно все быть между мужчиной и женщиной.

Теперь она улыбалась, смирившись с его выбором, и чувство страха, что таилось в его душе, сменилось ощущением покоя. Он знал, что между ними еще имелись разногласия, однако война была выиграна. Эльвира Роза Мартинес вынуждена признать, что есть сила, не подвластная ей. Богатство и влияние не могли купить любовь. Он надеялся, что мать усвоила эту простую истину.

Но сейчас все это неважно.

Они женаты. И ничего здесь уже не изменишь.

И если на их пути возникнут трудности, они вместе решат их. Если они разойдутся во мнениях, то вместе придут к взаимному согласию. Ничто не могло заставить их вновь расстаться.

Он посмотрел на ее родителей, привставших со своих мест. Их благословение на этот брак было дано сразу. Шонтэль любила его, и он мысленно поклялся им, что не только не отнимет у них любовь дочери, но и сам станет для них сыном.

Зазвучал орган, наполнив церковь величавыми звуками. Луис прижал руку жены к себе, и они двинулись вперед по проходу, навстречу жизни, по которой им отныне суждено идти вместе.

Это прекрасно, думал Луис, глядя, как Шонтэль улыбалась гостям. Она была ослепительна, и все были в восторге от нее, как и он сам.

Рядом с ней не было места тьме.

Она была его и солнцем, и луной.

Шонтэль — его жена.

Он победил.

Они женаты.

Луис Анхель улыбнулся.